Елена Ермак

«О! Смотри-ка, похоже на дудочку». Большие руки подняли дудочку из дорожной пыли. Отерли и положили в засаленный карман. Карман был тесным, потому как кафтан еле сходился на пузе. Проторчав так час кряду, дудочку выложили на край стола.

Больше места на нем не нашлось от обилия обеденных изысков. Рядом упала косточка - бывшая куриная ножка. Жирные губы и пальцы стали елозить по дырочкам дудочки. Звук не шел.

Трясли дудочку и дули, стучали и кричали на нее. Откололи кусочек. Но так и не добившись звука выкинули в форточку.

«О! Какая милая дудочка». Большие руки подняли дудочку из кустов. Отерли и положили за пазуху. Там сухо, но не тепло. Поддувает. «Кто ж тебя так, милая?! Ничего, посмотрим». Смахнута пыль. Оттерт жир. Кусочек кое-как приторочен.

Совсем пусто от того, что не с чем лежать рядом. «Что же делать-то с тобой? Дырочки забиты, дунуть силенок нет, а наладить я не умею». Так и оставлена была дудочка. Аккуратно. На лавочке.

«Ой! Да это же дудочка! И резьба, и дырочки, все как мне надобно! Кусочек висит. Дааа, видно неумело обходились с тобой. Не подошла им? Да, милая?! Ничего! А я вот тебя такую давно искал! Уж я-то тебя никому не отдам!

Тааак, посмотрим, дырочки прочистил, лачком вскрыл…ах, смотри-ты и резьба ярче проступила и кусочек приклеился. Дак ты красавица! Вот повезло-то мне с тобой!».

Большие руки бережно держали дудочку. Веял ветер сквозь чистые дырочки, лучи солнца отражались в резьбе, кусочек сидел как влитой, чисто и свободно лился звук.

Много повидала дудочка из петельки. Много песен спела она из больших рук. От тех песен люди вокруг горевали и танцевали, плакали и смеялись. И не было дороже друга, у них, у друг друга.