Елена Ермак

Однажды утром в изумрудном лесу в маленькой уютной норке родился Ёжик. Он был обычным и необычным одновременно. Нос, глаза, лапки у него были как у всех ежиков. Необычным было только одно – иголки. Нет, иголки, конечно, есть у всех ежиков. Только у нашего Ёжика они были мягкими-мягкими, пушистыми-пушистыми и именно этим он был и необычен.

Мама и Папа оберегали Ёжика как могли, но и они, иногда сами того не желая, причиняли ему боль, задевая мягкие иголки то неосторожным словом, то резким движением. Тогда Ёжик ежился, сворачивался клубком, прижимая их к себе посильнее, и так подолгу лежал в самом далеком углу своей норки.

Время шло. Ёжик рос, а вместе с ним и его мягкие иголки. Вскоре его, как и всех лесных жителей, отправили учиться в школу. Однокашники относились к Ёжику с чудными иголками по-разному: кто гладил, а кто и нарочно дергал. Ёжик, конечно, терпел. Часто приходил он домой и плакал от боли и обиды, приглаживал свои надерганные иголки, чтоб меньше топорщились, сворачивался клубком, и засыпал. С течением времени Ёжик стал замечать, что кончики его иголок от бесконечных прикосновений стали грубеть, и он перестал их чувствовать. Эти иголки Ёжик уже больше не приглаживал. С каждым днем они становились все грубее и грубее, оттого и кололись сильнее. Скоро даже Мама с Папой стали замечать, что Ёжик изменился - стал колючим. Теперь Ёжика уже мало кто обижал, иной раз и подходить не хотели: боялись уколоться.

Вечерами, у себя дома, когда уже все спали, Ёжик потихоньку расправлял свои иголки. И мало кто знал, что у самого основания, там, куда он уже никого не впускал, иголки так и оставались мягкими и пушистыми. Каждый день Ёжик лапками аккуратно приглаживал пушинки на каждой иголочке, а огрубевшие части натирал еще больше. Так ему теперь было удобнее и безопаснее.